- Год выпуска: 1980
- Страна: Великобритания
- Жанр: Фильмы
- Продолжительность: 01:43
- Премьера (Мир): 1980-03-06
- Качество: DVDRip
Нью-Йорк, 1980-й. Задыхающийся неоном клуб «Бархатный Гром» закрылся навсегда, оставив после себя лишь коробки с кассетами, пропитанными дымом и пивной кислинкой. Среди них — гитаристка-неудачница Вик с наушниками на шее и нервным смешком. Она ищет последний трек своей пропавшей подруги, чей голос внезапно растворился в эфире, словно его и не было. Но плёнки врут: в её записях чужие голоса накладываются на знакомые рифы, а тексты песен, написанные кровью на обрывках афиш, ведут к
Нью-Йорк, 1997 год. Город-тюрьма, ощетинившийся колючей проволокой и патрулями с автоматами. На развалинах небоскрёбов бродят банды, а воздух вязкий, как отработанное масло, пахнет порохом и ржавчиной. Снейк Плиссен — человек-призрак в чёрном комбезе, с глазом, затянутым шрамом. Он не герой, не злодей: он тот, кого *вышвырнули* из обеих реальностей. Ему предлагают сделку: спасти президента, чей самолёт рухнул в адское гетто, и стереть своё прошлое одним росчерком пера. Но Нью-Йорк не прощает
- Год выпуска: 1981
- Страна: Великобритания
- Жанр: Фильмы
- Продолжительность: 02:04
- Премьера (Мир): 1981-09-18
- Качество: BDRip
Английское побережье, 1867 год. Волны бьются о скалы, словно пытаются стереть следы прошлого, а в расщелинах известняка прячутся окаменелые раковины — немые свидетели эпох. Среди этого хмурого великолепия идет *Чарльз Смитсон*, ученый-дилетант в цилиндре, чей размеренный мир трещит по швам, как проржавевшие часы. Он натыкается на *Сару Вудраф* — женщину в черном, которую местные зовут «Трагедией»: ее силуэт на краю утеса кажется частью пейзажа, как будто она высечена из того же камня, что и
В туманных лесах послевоенной Англии 1920-х поместье Чаттерлей дышит тишиной, как запечатанное письмо. Леди Констанс, затянутая в корсет условностей, бродит по мрачным залам, где даже часы бьют вполголоса. Ее муж, аристократ с пустым взглядом и шрамами войны, давно стал тенью в коляске — живая статуя, отлитая из молчания. Но в чаще, где сосны шепчутся с ветром, живет Оливер — лесничий с руками в земле и запахом дыма в голосе. Его мир — грубые свитера, котелок над костром и свобода, что режет
В дождливом Нью-Йорке 2031 года таксист Гарри, с сигаретой в зубах и шрамом, будто шрам от молнии, подбирает пассажирку в чёрном пластике. Её чемодан светится ядовито-зелёным, как глаза кошки под фарами. Артефакт внутри шепчет — не словами, а вспышками боли в висках, обещая ответ на вопрос, который Гарри годами глушил виски: *«Почему ты до сих пор жив?»* Но город не отпускает легко. Здесь даже дождь стекает по неоновым иероглифам, а тени на асфальте иногда оборачиваются клыками. За Гарри уже
Средиземное море, 1981. Затонувший корабль, заросший кораллами, хранит чёрный ящик с шифром холодной войны. Джеймс Бонд, в безупречном смокинге, ныряет в ледяную пучину, но здесь он не просто шпион — он связной между мёртвыми и живыми. Рядом с ним — женщина с фотоаппаратом, её взгляд жжёт глубже подводных фонарей: она ищет не артефакты, а правду о родителях, исчезнувших в этих водах. Их цель — не спасти мир, а откопать историю, которую спецслужбы засыпали песком. Но на скалистых берегах Греции
Лондон, 1981. Над Темзой нависают небоскрёбы, как черные обелиски, а в кабинете с панорамными окнами журналист Майкл Келл разбирает анонимный конверт. Внутри — фото с обведённым красным лицом мальчика, снятое ровно в день его собственного провального репортажа. Теперь этот мальчик — Дэмиен Торн, глава корпорации, чьи сделки пахнут не деньгами, а серой — как пепел после странных «несчастных случаев». Майкл ищет не сенсацию, а искупление. Но каждая ниточка ведёт в тупик: свидетели исчезают,
«Представь приморский городок, где солёный ветер вечно слизывает краску с фасадов. Здесь пятнадцатилетний Джон, мастер побегов в мир старых радиоприёмников и морских легенд, однажды ловит в эфире странный сигнал — не SOS, а обрывки фортепьянного концерта, повторявшегося каждую полночь ровно 37 лет. Загадка втягивает его, как прилив: сосед-отшельник с татуировками глубин, мать, прячущая письма в жестяной чайной коробке, отец, который строит во дворе что-то похожее на бронзовую акулу... Но каждый
Ленинград, 1981. Переплетчик Виктор, чьи пальцы вечно испачканы чёрной типографской краской, находит в потрёпанном томе Достоевского жёлтую фотографию. На ней — он сам, в матросской тельняшке, но дата на обороте выведена аккуратным почерком: *"1937"*. Страницы книги пахнут пылью блокадных подвалов и странной сладостью — как конфеты, которые перестали выпускать при Сталине. Его расследование — тихий бунт против серых стен архивов и внезапно онемевших коллег. Чем чаще Виктор
В залах Брайдсхед — английского поместья, где позолота трескается, а в витражах застревают крики чаек, — молодой художник Чарльз Райдер впервые понимает, что красота может быть ядовитой. Англия межвоенных лет дышит дымом сигар и грустью ушедшей эпохи. Его друг, эксцентричный аристократ Себастьян, тянет его в водоворот шампанского, капризов и странных семейных ритуалов, словно испытывая: *сколько правды выдержит эта дружба?* Но за маскарадом пикников в руинах грота и полуночных признаний
Ленинград, 1979-й. За окнами обшарпанной коммуналки военный фотокор Сергей Громов разбирает архив отца — фронтовика, чьи письма с войны пахнут не порохом, а лавандой. Среди пожелтевших снимков он находит конверт с негативами, на которых — незнакомый город, будто вывернутый наизнанку: дома без крыш, мосты, уходящие в никуда. Адресован конверт женщине, чьё имя Сергей слышит впервые. Соседи шепчутся, что отец «слишком много видел», но Громов-младший привык ловить правду в объектив — даже если она
Лондон, 1981. Над городом висит туман, пропитанный запахом грима и мокрой твидовой ткани. Трио репортёров — лягушонок в строгом плаще, медведь в полосатой пижаме и свинка, мечтающая о бликах софитов — прибывают расследовать кражу алмаза стоимостью в «тридцать семь тысяч бутербродов с ветчиной». Но их тут же принимают за воров: кто поверит, что *этот* цирк — пресса? Их ведёт не амбиция, а отчаяние: редактор грозится закрыть газету, если они не «взорвут мир». А мир взрывается сам: алмаз исчезает