Симптомы (1974)

В глухом английском поместье, где осень навеки застыла в паутинах между ветвей, молодая Хелен приезжает к подруге — поправить нервы. Стены дома дышат сыростью, а в зеркалах мелькают тени, которых не должно быть. Вместо уюта — холодный чай в потрескавшихся чашках, шепот шагов на лестнице, когда все спят. Подруга Анжела смеется слишком громко, словно заглушая стук в заброшенной башне, куда ведет дверь с ржавым замком.

Хелен тянет раскопать, *что* случилось с предыдущей горничной, чья брошь валяется в камине, — но чем упорнее она спрашивает, тем чаще Анжела исчезает в тумане у озера, возвращаясь с грязью под ногтями и запахом мокрой земли. Даже лес здесь будто подыгрывает домовым секретам: ветви хватают за платье, тропинки петляют к обрыву, а в старых письмах (чернила выцвели, будто их лизали языком) мелькает имя, которого нет в семейных альбомах.

Сможет ли Хелен отличить шепот безумия от правды, что прячется под корнями вековых дубов? Или дом, как зеркало, уже отразил в ней то, что лучше не тревожить — пока не поздно?