Сама жизнь (2018)

В рыбацком посёлке на краю балтийского берега, где волны грызут бетонные волнорезы, ночная ведущая радио «Ладья» Вера находит в архиве письмо от слушателя, умершего десять лет назад. Его строки — не благодарность, а координаты: заброшенный маяк, запертый на ржавый амбарный замок. Замшелые страницы пахнут йодом и ржавчиной, а на обороте — детский рисунок шторма, где вместо волн сплетаются руки.

Веру гонит не любопытство, а тихий стыд: её голос годами утешал чужие боли, но собственную дочь она не слышала за стеной тишины. Теперь каждый шаг к маяку будит посёлок — соседи прячут рыбацкие сети с выцветшими именами, а в гостевой книге маяка страницы вырваны, кроме одной, где подпись отца Веры... который никогда не был моряком.

Чем глубже она вязнет в песке старых тайн, тем чаще в эфир врываются голоса, которых нет в студии: шёпот на диалекте, стирающем границу между молитвой и проклятием. А ещё — мелодия, которую дочь напевала перед тем, как перестать говорить. Местные шепчут про женщину, что столетия ждёт у воды того, кто уплыл, но Веру преследует иное: что, если маяк не предупреждал о рифах, а *манил* их?

Сможет ли она разомкнуть круг молчания, не став следующей волной, что разобьётся о камни — или её собственный голос, наконец, услышат те, кто молчал рядом?