38 обезьян (3 сезон)

В рыбацком посёлке на краю балтийского побережья, где волны грызут бетонные волнорезы, девятнадцатилетняя Марта находит в маяке ржавый радиопередатчик — под полом, рядом с пустыми склянками из-под лекарств. На плёнках — голоса, прерываемые статикой и странным щебетом, будто кто-то смеётся сквозь зубы. Её отец, смотритель маяка, исчез год назад, оставив лишь записку: *«Не включай верхний огонь»*. Но теперь сигналы учащаются, а в окнах соседних домов по ночам гаснет свет, едва Марта поднимается по винтовой лестнице с фонарём в руке.

Посёлок живёт по неписаному закону: не задавай вопросов о том, что уплыло за горизонт. Рыбаки шепчутся о «38», поправляют сети с лицами, застывшими в каменной улыбке, а местный врач выдаёт снотворное, словно конфеты. Чем глубже Марта вязнет в паутине полустёртых координат и лабораторных журналов с печатью «К-38», тем чаще на пороге маяка появляются подношения: связки сушёной рыбы, детские рисунки обезьян с человеческими глазами.

Но главная загадка — не в том, *что* скрывает посёлок, а в том, почему все молчат. Даже её мать, которая каждое утро заводит старый патефон, заглушая вой ветра. Когда Марта обнаруживает, что маяк — не навигационный символ, а щит, прикрывающий лифт в глубь скалы, ей придётся решить: спуститься вниз, зная, что обратного пути нет, или сжечь дневники отца, где на последней странице выведено: *«Они научились говорить. Прости»*.

Сможет ли она поверить тишине, которая, кажется, хочет её спасти?