Клятва (3 сезон)

В затерянной сибирской деревне, где ржавые тракторы давно стали памятниками советскому застою, шестнадцатилетний Алёша каждое утро прорезает взглядом туман над рекой — будто ищет лазейку из этой вечной спячки. Его побег начинается не с побега, а с дневника, найденного под прогнившими досками дедова сарая: замшелые страницы пахнут бензином и полынью, а между ними — карта, ведущая к заброшенному руднику, где чьей-то дрожащей рукой выведено: *«Здесь мы дали клятву»*.

Деревня, привыкшая хоронить секреты глубже вечной мерзлоты, внезапно шевелится: после первых вопросов Алёши бесследно исчезает одноклассница-тихоня, директор школы вручает ему ключи от запретного чердака с архивом, шепча *«Не рыпайся»*, а у входа в шахту по ночам дежурят мужчины в выцветшей форме — будто ждут, когда земля выплюнет то, что не смогла переварить.

Чем больше Алёша вязнет в полуправде, тем явственнее прошлое тянет его назад: отец-пьяница, узнав про дневник, впервые за годы разбивает бутылку об стену, не пригубив, а старуха-соседка по ночам жжёт во дворе что-то, от чего пахнет палёной шерстью. Даже школа, где учился Алёша, медленно проваливается в грунт — словно сам рудник затягивает в свою пасть тех, кто знает слишком много.

Но главная загадка — не в том, куда ведёт карта. А в том, почему все, кто остался в деревне, будто заключили тот же обет молчания, что и автор дневника. Сможет ли Алёша разжать чужие губы, не став следующим звеном в цепи исчезновений — или эта деревня, как медвежий капкан, срабатывает только тогда, когда ты пытаешься вырваться?

P.S. А ещё там есть сцена, где ветер срывает с берёз последние листья — и на мгновение кажется, что в просветах между стволами мелькают тени куда страшнее советских призраков...