Проклятые (2024)

В глухой уральской деревне, где зима вцепляется в землю когтями до мая, семнадцатилетняя Лика находит под половицей бабушкиной избы потёртый конверт с фотографией сестры-близняшки — той самой, о которой все твердят, что её «никогда не было». Стёртые чернила на обороте шепчут: «Не верь берёзам за околицей», а соседи вдруг замирают, словно часы в доме, когда Лика спрашивает о прошлом. Её толкает вперёд не любопытство — страх, что тайна сестры связана с её собственными провалами в памяти, где сквозь туман мелькают огни костра и чьи-то крики на языке, которого нет на картах.

Каждый шаг вглубь тайги оборачивается игрой с правилами, которых не знает даже местный колдун: тропинки переписываются за ночь, в колодцах звенит стеклянный смех, а единственный друг Лики, сын лесника, носит на шее алюминиевый крест — не от сглаза, а «чтобы не слышать». Чем упорнее она ищет, тем явственнее деревня превращается в капкан: старики шепчут заговоры на пороге, подростки исчезают в полночь «наловить звёзд в вёдра», а в кармане Лики всё чаще находят ленты, вышитые узорами, похожими на её почерк — но она не помнит, чтобы их ткала.

Сможет ли она отличить голос крови от голоса леса, который манит её в чащу, обещая ответы? Или станет ещё одной тенью меж берёз, где время стекает, как воск с чужой свечи…