Яма. Наши дни (2017)

Сибирь, осень 1994-го.
Алёша, пятнадцать, руки в солярке, вытаскивает из-под прогнивших досок сарая потрёпанный дневник. Замшелые страницы пахнут бензином и полынью — будто кто-то спешил спрятать память, но не успел сжечь. На обложке — выцветшая метка, похожая на очертания карьера за околицей, где деревня десятилетиями хоронит то, о чём шепчутся лишь пьяные старики у костра.

Его отец исчез здесь же, в яме, пять лет назад. Не пропал — растворился, словно дым от папиных сигарет. Теперь Алёша роется в записях незнакомца, чьй почерк дрожит, как осиновый лист на ветру: *«Они смотрят. Даже когда кажется, что спят»*. Соседи, обычно ворчливые, но простые, вдруг запирают двери на рассвете, а местный милиционер слишком часто «заглядывает» к ним в дом — попить чаю, проверить печь...

Два поворота:
— Чем ближе Алёша к разгадке, тем чаще на пороге появляются странные «гости» — то мешок муки, то моток колючей проволоки. Без слов.
— Единственная, кто верит ему — младшая сестра, но её сны становятся зеркалом дневника: «Там, под землёй, они не мертвы. Они ждут».

Финал вопроса:
Можно ли рвать тишину, зная, что правда, как та яма, затягивает без остатка? Или лучше замести следы, став ещё одним хранителем молчания — как отец, как все?