Жить в мире (1947)

Ленинград, 1947. На чердаке коммуналки, где шум радиоволн глушит шепот прошлого, бывший сапер Вениамин находит коробку с письмами на немецком — адресованы *ему*, но чужим почерком. Страницы пахнут порохом и лавандой, будто война законсервирована между строк. А за окном — город, который строит новую жизнь, отмывая стены от копоти, но не от теней.

Его толкает не любопытство, а тиканье в грудном кармане: часы, остановившиеся в апреле 45-го, внезапно завелиcь в день находки. Соседи, узнав про письма, стали оставлять у дверей то кусочек сахара, то гвоздь — будто метят квартиру. А в трамвае №6, где Вениамин ездит на смену, кондукторша каждый раз спрашивает: «До конца?» — слишком уж настойчиво.

Чем больше он сопоставляет даты из писем с обрывками своей памяти (взрыв моста, белый плащ в дыму, крик на непонятном языке), тем чаще ловит за собой слежку — не людей, а *мест*: памятник Ленину у завода вдруг оказывается к нему спиной, а в оконных стеклах мелькают силуэты в форме, которой уже нет.

Сможет ли он расшифровать послания, не став мишенью для тех, кто верит, что мертвые письма опаснее мин? И что страшнее — правда, которая забрала его сон, или тишина, которую он хранил как сапер — аккуратно, по миллиметру?..