Осталось жить три дня (1957)

В промозглом ноябре 1957-го, в городишке, где даже часы на вокзале отстают на десятилетие, бывший сапёр Григорий находит в своей квартире коробку с письмами. Не его. Чернила выцвели, но подпись — имя младшей сестры, пропавшей в войну. Адресованы кому-то другому.

Коридоры коммуналки пропитаны запахом сырости и старой переписки. Каждый вечер Григорий вскрывает полы, стены, ищет замурованные следы прошлого. Но чем чаще он задаёт вопросы, тем чаще соседи «не слышат» стук молотка по ночам. Даже почтальон, обычно болтливый, сворачивает разговор, едва речь заходит о тех, кто жил здесь до них.

Повороты:
— В подвале дома он обнаруживает дверь, заваленную кирпичом, — но в документах её нет.
— На стене в своей комнате — трещина, которая к утру бесследно затягивается, будто шрам на живой коже.

Странные правила: Говорить о мёртвых здесь можно только шёпотом, а фотографии в альбомах хранят пустые места — будто кто-то вырезал память ножницами.

Вопрос: Сможет ли Григорий отличить правду от тихого заговора молчания, если даже стены здесь лгут, а прошлое шепчет: *«Не рыть глубже»*?