Завтра встану и обожгусь чаем (1977)

В промозглом пражском подъезде-лабиринте, где стены пропитаны запахом типографской краски и полы усеяны бракованными оттисками, печатник Виктор каждую ночь собирает «ошибки» — газетные строки с опечатками, складывая их в узор, как безумный мозаичник. Его ритуал нарушает листок, вкравшийся в пачку утиля: стихи, написанные чернилами, которые пахнут бензином и полынью, — строчки о завтрашнем дне, уже наступившем вчера. Они начинают сбываться. Сперва — мелкие предсказания: разбитая чашка соседа, внезапный дождь из ясного неба. Потом — шепотки в типографии: кто-то стирает с матриц не те буквы, оставляя следы чужой руки.

Виктор, чья фамилия десятилетие красовалась в списках «недостаточно благонадежных», знает: вопросы здесь задают глазами, а не губами. Но когда строки из стихов материализуются в трещинах на стенах его квартиры, а коллеги внезапно вспоминают срочные дела при его появлении, тихий печатник нарушает правила. Он ищет автора, роясь в архивах подвалов, где пыль оседает на пальто, как пепел. Чем ближе к разгадке, тем чаще он ловит на себе взгляды уличных котов — будто они тоже в курсе, будто ждут, когда он свернет не туда.

Сможет ли человек, привыкший исправлять чужие ошибки, довериться темным переулкам и кошачьим тропам, ведущим в глубь типографского бункера, где вместо букв — только тире, а вместо ответов — вечное «завтра», которое уже обожгло ему ладони вчерашним чаем?