Каждый третий (1980)

Сибирь, 1994. Алёше пятнадцать, и каждое утро он пробирается через заросли крапивы к ржавому сараю за домом — там, среди разбитых бутылок и паутины, пылится ящик с замшелыми страницами, пахнущими бензином и полынью. Карта на обложке дневника выцвела, но линии всё ещё жгут пальцы, как провода под напряжением.

Деревня молчит. Даже бабка Марфа, знающая всё о здешних могилах да пожарах, стискивает губы, когда Алёша спрашивает про фамилию в дневнике — *Воронцов*. А ночью кто-то режет провода у его велосипеда, оставляя вместо шин клочья ворсистой ткани, словно шкуру...

Чем чаще он сверяется с картой, тем явственнее слышит гул под землёй — будто где-то за оврагом, у старой вышки, работает механизм, остановленный десятилетия назад. Но как проверить, если даже отец, вечно пьяный от безысходности, вдруг выхватывает дневник и шепчет: «Это не наша боль»?

Алёша уже знает: Воронцов был третьим в списке пропавших. Первым — дед с мельницы. Вторым — учительница из города. *Каждый третий*. Сегодня он сам идёт к вышке, спрятав нож за голенище. Ветер гонит по небу пепельные облака, и кажется, что за спиной щёлкают затворы фотоаппаратов — точно в тот день, когда исчез Воронцов...

Станет ли правда тем мостом, что сожгут вместе с ним, или он успеет перебежать на другую сторону — туда, где карта обрывается?