Московская элегия (1987)

Москва, зима 1987-го. На столе в мастерской, заваленной плёнкой и черновиками, дрожит лупа над кадром, где лицо режиссёра растворяется в тенях. Он не снимает — вырезает себя из каждого кадра, будто боится оставить след в собственном фильме. Его снырят письма из-за границы: тонкие конверты пахнут чужими городами, но в них — только вопросы о прошлом, которое он закопал глубже архивных коробок.

Творчество стало тихой войной: монтажный стол — окопом, а каждый отснятый метр плёнки кто-то невидимый рвёт изнутри. Чем упорнее он ищет правду в отснятом материале, тем сильнее тишина вокруг: коллеги шепчутся у лифтов, а в пустом проекционном зале эхо повторяет его шаги, словно преследуя.

Однажды в ящике с бракованными дублями он находит плёнку, которой не помнит... С неё смотрят глаза, слишком знакомые, но чужие — будто его двойник, снятый в параллельном мире. Теперь каждый вечер проектор жужжит, как оса в стекле, а тени на стене складываются в лица тех, кого он предал молчанием.

Сможет ли он закончить фильм, ставший зеркалом, — или растворится в нём, как герои своих снов, которые так и не вышли из монтажной?..