Адам Бид (1991)

В сибирской деревне, где ржавые тракторы тонут в снегу как забытые корабли, семнадцатилетний Алёша находит в бабушкином сарае потрёпанный дневник. Его страницы, пропахшие бензином и полынью, обрываются на дате исчезновения местного механика — человека, чьё имя здесь шепчут только с оглядкой на замерзшие окна. Деревня притворяется глухой: старики крестятся на иконы с потрескавшимся лаком, а сверстники внезапно вспоминают, что «не слышали историй». Но Алёша не может отделаться от ощущения, что за ним следят — будто сама тайга дышит в спину, а в следах у крыльца мелькают чьи-то валенки, слишком аккуратные для звериных.

Чем больше он расшифровывает каракули среди пятен машинного масла, тем яснее: пропажа связана с пожаром на заброшенном складе, где до сих пор пахнет гарью, хотя прошло десять лет. А ещё — с его отцом, который однажды ушёл «на север» и не вернулся, оставив лишь компас с треснутым стеклом. Когда Алёша обнаруживает в дневнике схему тоннелей под школой, соседский парень, обычно молчаливый, вдруг дарит ему нож с костяной ручкой: «Спроси у своей бабки, кто ночами стучит в подпол».

Сможет ли Алёша разгадать шифр прошлого, не став частью тишины, что годами копили эти стены? Здесь правда — как узор на льду: стоит наступить, и проваливаешься в черноту.