Кулак ярости-1991 2 (1992)

1992 год. Заброшенный посёлок у края тайги, где даже соль в магазине — дефицит.
Алёша, с обветренными руками и вечным свистком на шее, натыкается в дедовском гараже на ящик, залитый мазутом. Внутри — потёртая тетрадь с картой, где крестами помечены места, которых нет. *Страницы пахнут бензином и полынью*, а в углах — детские каракули: «Они не ушли, они под нами».

Его отец, исчезнувший год назад, был одержим этими координатами. Теперь соседи, вроде дяди Миши с его вечным топором за поясом, внезапно *заговаривают о лесных пожарах* и спешно крестятся, когда Алёша приближается. А старухи у колодца шепчут, что «земля здесь зыбкая, как грешная душа».

Чем чаще он сверяется с картой, тем явственнее чует за спиной тяжёлое дыхание — не зверя, а человека. Даже дружок Санька, обычно бойкий, тускнеет и твердит: «Брось, всё равно не докажешь». А вчера на крыльце Алёша нашёл моток проволоки, скрученный в точь-вотч как символ из дневника…

Сможет ли он поверить, что отец оставил подсказки — а не ловушку? Или тайга, столетиями хранящая кости, навсегда заберёт тех, кто копает глубже ржавых труб и детских страхов?