Провал во времени (1997)

В сибирской деревне, где зима спит в трещинах изб, 17-летний Алёша находит в заброшенной насосной будке дневник — замшелые страницы пахнут бензином и полынью, а карта на последнем листе обведена ржавыми пятнами, будто чьи-то пальцы спешили стереть метки. Его отец исчез здесь десять лет назад, но деревня молчит, словно время застыло в ледяных узорах на окнах.

Дневник — не просто записи. Каждая дата в нём *опаздывает* на сутки, а последняя запись обрывается на полуслове: *«Видел яму за овином. Но тень от неё... не моя»*. Алёша копает снег там, где указано, и находит ржавую шестерёнку — точь-в-точь как та, что отец носил на шнурке. А на следующий день яма исчезает, оставляя следы, ведущие к дому бабки-знахарки, чьи окна всегда завешены чёрным ситцем.

Нюансы:
— В деревне нельзя называть вслух имена умерших — и Алёша ловит, как старики шепчут *его* имя, будто отец не пропал, а стал призраком в их ритуалах.
— Карта меняется: дырки на ней смещаются, будто земля под ногами дышит.

Повороты:
— В старом альбоме фото отца постепенно «съедает» рябь, словно под плёнкой гудит статический заряд.
— Яма возвращается каждую ночь, но всегда в новом месте — и однажды она оказывается *внутри* избы Алёши.

Финал вопроса:
Довериться ли бабке, которая знает, как войти в яму, но требует взамен дневник... или сжечь его, пока тени из прошлого не начали повторять его шаги в точности?