Тридцать седьмой роман (2010)

На краю каменистого побережья, где туман цепляется за маяк как старый враг, библиотекарша Вера натыкается на рукопись под номером «37» — ту, что десятилетиями считали утерянной. Страницы, прожжённые кофе и солёным ветром, описывают здешний посёлок с пугающей точностью: тот же изгиб причала, те же имена, те же недоговорки в глазах местных. Но автор рукописи — писатель, исчезнувший в шторм ровно сорок лет назад. Его слова будто шепчут: *«Ты же видишь, всё повторяется»*.

Вера, всё ещё прячущая в ящике стола фотографию сестры-близнеца (пропала в 12 лет, тихо, как выдох), теперь копает глубже — и натыкается на стены молчания. Рыбаки крестятся, услышав фамилию автора, старухи на рынке сворачивают разговоры в клубок, а в штормовые ночи кто-то методично ворует страницы из её рабочего стола. Даже маяк, её единственный собеседник, будто мигает предупреждением.

Чем ближе Вера к разгадке, тем явственнее сходство между судьбой сестры и девушки из романа — та же песня в наушниках, тот же след царапин на скале... Но рукопись обрывается на полуслове, а в посёлке уже шепчутся: *«Она нарушила договор»*. Сможет ли Вера поверить, что правда — не остров, а море, где легко утонуть в чужих тайнах?