Большой вальс (1938)

Вена, 1860-е. Воздух здесь густой от запаха воска для паркета и горького шоколада, а по ночам мостовые шепчутся под ботинками влюбленных, спешащих на тайные свидания. Иоганн, молодой дирижер с упрямым завитком волос, *не пишет вальсы* — он высекает их из тишины, будто вытаскивает раскаленные угли из печи. Но его мелодии, струящиеся как шелк, тревожат не только аристократов в позолоченных ложах: за ним следит полиция, видящая в каждом ритме угрозу имперскому порядку.

Его подталкивает не слава, а странные письма от незнакомки, чьи строки пахнут жасмином и порохом. Она просит музыки, которая «развяжет языки», а взамен сулит ключ к тайне его отца — композитора, исчезнувшего после одного запрещенного вальса. Но чем громче звучат скрипки Иоганна, тем чаще гаснут свечи в окнах соседей, а в переулках мелькают тени с серебряными жетонами на лацканах.

Он уже знает: партитура, спрятанная за зеркалом в его комнате, написана кровью вместо чернил. А последний аккорд его нового вальса может стать либо маршем бунта, либо похоронным маршем. Сможет ли Иоганн дирижировать оркестром, не став марионеткой в чужой игре, где даже аплодисменты звучат как приговор?