Старец Паисий и я, стоящий вверх ногами (2012)

На краю греческого полуострова, где скалы обнимают море, а колокола монастыря звонят сквозь туман 2012 года, молодой фотограф-изгой находит в заброшенной часовне икону, написанную... на потолке. Ее лики смотрят вниз, будто земля — небо, а его собственная тень кажется чужим силуэтом. Старец Паисий, чье имя шепчут волны, давно исчез, но оставил следы: треснутые фрески с двоящимися датами, банку варенья из инжира, не тронутую плесенью за десятилетия, и записи в маргинах молитвенника, где *«спасение»* зачеркнуто и заменено на *«равновесие»*.

Героя гонит не любопытство, а страх повторить ошибку: когда-то он сжег свой архив, узнав, что кадры лгут чаще слов. Теперь же каждая находка переворачивает реальность — буквально. Утро начинается с того, что он просыпается, прилипший к полу, а стакан воды не проливается, даже если перевернуть. Соседи-монахи крестятся, глядя ему в пятки, но от вопросов бегут, словно от ветра с моря, что выдувает из карманов песок с ракушками, хотя ближайший пляж — за три горных перевала.

Чем чаще герой смотрит на мир через объектив вверх ногами, тем явнее видит: тропа к старцу ведет через зеркала в подвалах, где отражения стареют на глазах, а вчерашний друг оставляет у дверей нож с рукоятью из оливковой кости — то ли угрозу, то ли ключ. Сможет ли он, одержимый правдой кадра, довериться слепому проводнику, который называет его «братом» и ведет туда, где не отбрасывают тени?