Меч из трости Затоичи (1967)

1967 год, дороги Японии, выжженные солнцем. Слепой массажист с улыбкой ребёнка бредёт меж пыльных рисовых полей, его трость — бамбуковая пустота, где спит сталь. Он слышит то, чего не видят другие: звон монет в карманах воров, скрип зубами от страха, шепоток матери, продающей дочь за миску чечевицы. Его имя — Затоичи. Но здесь имя не имеет веса. Здесь важнее, как ты прячешь боль.

Его толкает не долг, а тихий гнев. В деревне, где каждый камень помнит голод, он находит рану глубже своих — семью, раздавленную долгами, как телега гнилыми колёсами. Бандиты в шелках требуют подать, старики молчат, пряча под половицами последние зерна. А Затоичи… он просто предлагает массаж. Руки, знающие, где спрятаны узлы в мышцах, знают и где спрятаны грехи.

Но слепота — его щит и клетка. Он не может читать лица, только голоса — а они лгут, как пересохшие ручьи. Даже союзник, пьяный самурай с мечом ржавеющим от стыда, прячет за шутками вопрос: «Слепой, ты точно не видишь *кого-то* в зеркале?»

Чем чаще его трость стучит по мостовой, тем гуще тени. На рынке исчезают те, кто говорил с ним. Ветер приносит пепел сожжённых полей и крик совы, похожий на детский плач. А в кармане у Затоичи зреет письмо — адресованное мёртвому.

Сможет ли тот, кто видит мир через трещины в звуках, разглядеть ловушку меж добром и местью? Или его трость, пахнущая ладаном и кровью, однажды забудет дорогу домой…