Повесть о Затоичи (1962)

Эдо, 19 век. Слепой массажист с тростью, звонкой, как зимний ветер в бамбуке, ступает по грязи у дороги. Его пальцы читают шрамы на спинах клиентов точнее, чем строки из свитков, а в смехе — треск сухих стеблей. Но за потёртым кимоно скрывается клинок, жаждущий вырваться — и не для поэзии.

Городок, куда он заходит, пахнет рисовой водкой и страхом. Местные шепчут о пропавших девушках, о сёгунате, что спит с открытыми глазами, а бандиты в шелках делят улицы, как пирог. Затоичи хочет лишь миски супа и ночлега, но его слепота — странное зеркало: в ней отражаются чужие грехи. Чем глубже он вязнет в грязи чужих тайн, тем чаще трость дрожит в его руке, словно пёс на привязи.

А ещё — девочка-сирота с глазами, как вспаханное поле после дождя. Её песни о вишнях будят в нём то, что он закопал глубже старых ран. Но как доверить клинок тому, кто помнит его имя? И стоит ли рвать нити прошлого, если каждая завязана на горле тех, кто ещё дышит?

Сможет ли странник сжечь мосты к тишине — или станет тем самым ветром, что сметает Эдо в реку, где даже луна тонет без следа?