Кензели (2020)

Арктический посёлок Диксон, где зима выедает краски до серо-стального оттенка. Библиотекарю Веру с детства преследует шепоток матери: *«Не спрашивай, почему у бабушки на руках шрамы от льда»*. Теперь, разбирая архив, она натыкается на снимок 1938 года — та же бабушка, но в платье, сшитом по моде Серебряного века, стоит среди учёных у массивной радиоантенны. На обороте — координаты и крик в чернилах: *«Они не ушли, они ждут подо льдом»*.

Вера пробирается к развалинам станции, где ржавые шестерни до сих пор скрежещут под ветром, а в снегу мерцают осколки приборов с маркировкой *«Трест Северный путь»*. Но местные, обычно болтливые за чаем из брусники, вдруг крестят двери солью, едва заслышат её шаги. Даже бывший радист, когда-то учивший её азбуке Морзе, хрипит: *«Твои родные сами вызвали их… а теперь они хотят обратно»*.

Чем чаще Вера слышит ночью вой антенн, будто кто-то *настраивает частоту*, тем яснее понимает: шрамы на бабушкиных руках — не случайные узоры. А в зеркале полярной ночи, за окном, уже мелькают силуэты — слишком высокие, слишком плавные...

Стоит ли перестукиваться с ними тем же кодом Морзе — или сжечь дневники, прежде чем тишина взорвётся?