Жестокие (1967)

Ленинград, 1967. Заснеженный двор-колодец, где стены облупленных коммуналок шепчутся сквозняками, а в подворотне мерцает единственный фонарь — с треснувшим стеклом, как глаз старухи из пятого подъезда. Здесь Володя, мойщик окон с обмороженными пальцами, находит в сугробе окровавленный платок с инициалами чужой женщины. Не его лихая тень мелькает ночами во дворе — или это призрак той, чье имя теперь шепчут запертые лифты?

Его толкает не любопытство — стыд. Три года назад он не закричал, услышав за стеной чей-то хрип. Сейчас платок жжет карман, а соседи внезапно вспоминают, что «уезжали в командировку» именно в ту зиму. Чем больше он спрашивает, тем чаще на лестничной клетке гаснет свет, оставляя его наедине с скрипом дверей — будто кто-то приоткрывает их ровно на столько, чтобы наблюдать.

Один поворот: в морозном стекле, которое Володя чистит у булочной, вдруг проявляется лицо — незнакомое, но с его собственной родинкой на скуле. Второй: аптекарша, всегда молчаливо протягивающая йод, внезапно роняет флакон с надписью «Не для живых».

Сможет ли он отличить свои страхи от их секретов — или снег во дворе уже замел все следы, кроме тех, что въелись в стены?..