Заклинание (2022)

На краю уральской тайги, где телефонные вышки тонут в сосновых кронах, Настя разбирает бабушкин сундук. В нем — связки высушенных трав, проржавевший ключ и фотография 1978 года: та же изба, те же лица соседей, но все смотрят *мимо* объектива. Село будто замерло в полусне: магазин закрыт на цепь, дети не бегают у реки, а в окнах чужих домов гаснет свет, едва она проходит мимо.

Ее подталкивает не любопытство, а тихий ужас от шепота за стеной — каждую ночь, ровно в три, будто кто-то пересыпает кости в пустой комнате. Местный фельдшер, приносящий банку мёда «для успокоения», оставляет на крыльце отпечатки босых ног — в феврале. А старики у реки, полощущие бельё в ледяной воде, бормочут про «плату за молчание»...

Чем чаще Настя вчитывается в бабушкины записи на полях псалтыря, тем яснее: правила здесь пишутся не людьми. Красная нить на пороге рвётся сама, зеркала ловят движения за спиной, а земля в огороде, кажется, дышит. Когда она находит в лесу каменный круг с инициалами прабабки, сосед-лесник вдруг начинает рыть яму под своим домом — глубокую, как могила.

Сможет ли она остановить цикл, который длится поколениями, или станет новой нитью в этом узле — связующей и несвободной? Ведь ключ от запертой комнаты уже повернулся в скважине сам...