Март шестьдесят восьмого (2022)

Весна 1968-го врезается в провинциальный городок ледяным ветром с реки.
Семён, ученик слесаря с обожжёнными кислотой ладонями, находит в цеху под сломанным станком конверт с письмами — не от руки, а отлитыми на машинке, будто шифр. Каждая строчка пахнет типографской краской и тревогой: кто-то двадцать лет назад пытался кричать, но звук застрял в металле.

Пока Семён распутывает нити — исчезают станки из цеха, а старики в заводской столовой внезапно глохнут, едва он подходит. Даже отец, всегда молчаливый, как заклёпки на мосту, теперь прячет глаза, будто сын наступил на тень войны, о которой здесь не говорят.

Два поворота:
— Чем ближе Семён к разгадке, тем чаще его преследует чей-то смех из телефонной трубки — женский, но слишком ровный, как запись.
— В библиотеке он находит фото: бригада отца в 48-м, но все лица, кроме одного, вырезаны ножницами до дыр.

Финал вопроса:
Можно ли верить тем, чьи секреты гниют в земле, как снаряды, или правда разорвёт небо города на части, как когда-то обещали листовки, летевшие с самолётов?

*Коротко, как выстрел:*
— Письма в конверте перевязаны проволокой.
— Смех в трубке совпадает с тиканьем карманных часов отца.