Фрида (1947)

Мексика, 1947. В доме, где трескаются стены от жары, Фрида пишет автопортрет, смешивая краски с каплями текилы. Её платье — взрыв алых цветов, а брови сходятся в строгой дуге, будто вычерченной углём. Здесь, среди кактусов и разбитых зеркал, каждый мазок — попытка собрать себя из осколков: боль после аварии, страсть, предательство, революционные лозунги, выкрикиваемые под окном.

Её кисть предает то, что скрывают губы — дневники полны имён любовников, но холсты шепчут только о Диего. Он, как землетрясение, то строит, то рушит её небо. Даже коммунистические собрания в их синей кухне не заглушают тишину между ними.

Чем ярче полотна, тем чаще врачи твердят о постельном режиме. Соседи шепчутся, что она рисует демонов, но покупают её картины — словно амулеты против собственных тайн. А Фрида уже замышляет новую выставку, скрывая гипс под юбкой, вышитой костями.

Сможет ли её сердце, израненное осколками трамвая и осколками любви, стать цельным — хоть на холсте? Или каждый новый шедевр будет стоить ей капли крови, замешанной в ультрамарин?