Изумрудный Феникс (2 сезон)

В рыбацком посёлке, где волны слизывают краску с домов, Лика находит в бабушкиной мастерской холсты, испещрённые символами из снов. Каждый мазок светится ядовито-зелёным, будто краску смешали с толчёным нефритом и тишиной давних ссор. Соседи, потрошащие окуней на прокуренных причалах, внезапно замолкают, стоит ей спросить о странном круге над маяком — том самом, что мерещится ей в полусне между гудками парома.

Её подталкивают вперёд не письма, а их отсутствие: бабушка сожгла все дневники, но оставила ключ от маяка, обёрнутый в нотную бумагу с мелодией, которую Лика напевала в детстве, не зная слов. Теперь же мелодия звучит в такт шагам незнакомца в плаще, что появляется у порога, когда приливные часы бьют тринадцать. Он знает, как открыть дверь под маяком, но требует платы: памяти о дне, когда море выбросило на берег пустой башмак её матери.

Чем больше Лика водит кистью по холстам — тем чётче проступают контуры города, которого нет на картах. Там улицы петляют как рыбьи кости, а жители шепчут её имя, смешивая соль и угрозу. Даже краска в её руках меняет правила: тени на стенах оживают, повторяя жесты бабушки, которую она никогда не видела злой. А те самые символы горят на рассвете, словно швы между мирами, готовые разойтись...

Но сможет ли Лика довериться мелодии, что ведёт её вглубь, если каждый шаг стирает границу между воспоминанием и пророчеством? И что останется на холсте, когда она допишет последний мазок — правда или пустота?