Каждое воскресенье (1999)

В заброшенном кинотеатре на окраине города, где пыль кружится в лучах разбитых проекторов, пятнадцатилетний Лёша находит коробку с плёнками, помеченными красным крестом. Каждая кассета — записи воскресений 80-х: пикники, свадьбы, похороны. Но в кадре всегда мелькает чья-то тень, будто съёмки велись *для кого-то ещё*. Отец Лёши, бывший киномеханик, исчез в такое же воскресенье, оставив лишь обгоревший билет в кармане сына.

Плёнки манят. Каждый просмотр словно развязывает узел в городе: то крыша магазина провалится ровно в полдень, то старуха-соседка заговорит голосом девочки с экрана. Чем больше Лёша вглядывается в зернистые кадры, тем яснее видит — лица на плёнке стареют наоборот, а в толпе мелькает его собственная мать, молодой, с синяком под глазом.

Правило простое: спрашивать о прошлом тут нельзя. Даже друзья затихают, услышав скрип проектора, а в телефонной будке у кинотеатра кто-то рвёт страницы из справочников, где должны быть даты. Когда Лёша решает показать плёнки всему городу, экран гаснет, и в тишине кто-то роняет фразу: *«Твой отец тоже хотел их спасти»*.

Сможет ли он остановить воскресенье, которое длится двадцать лет, если единственный ключ — признать, что в кадре нет случайных зрителей?