Большой ансамбль (1955)

Ленинград, 1955. Заснеженные улицы, а в консерватории — жар от споров. Молодой дирижёр Виктор, с рубцом на ладони от дирижёрской палочки, получает ансамбль, который напоминает расстроенный рояль: струны рвутся, клавиши западают. Прежний маэстро исчез, оставив лишь партитуру с пометкой *«не играть»* и флакон духов, пахнущих медью и тревогой.

Его подталкивает не слава — долг. Кто-то в оркестре глушит мелодию фальшивыми нотами, а в гримёрке находят обгоревшие письма с одной фразой: *«Они слушают»*. Чем упорнее Виктор ищет гармонию, тем чаще скрипачи теряют смычки, а валторнист исчезает на три дня, вернувшись с синяками под глазами. Прошлое висит тенью: сам Виктор когда-то бежал из этого зала, закричав, что музыка здесь *«мертва»*.

Сейчас он слышит, как виолончель плачет под пальцами замкнутой Нины — её игра идеальна, но на репетициях она дрожит, будто в такт стуку за дверью. А вчера на пульте нашли нож, обёрнутый в нотный лист... с его именем.

Сможет ли он дирижировать, зная, что за каждым *форте* скрывается предательство, а за *пианиссимо* — чья-то боль? Или громкие аккорды — единственный способ выжечь правду, даже если ансамбль рассыплется в тишине?