Змеиный полдень (1 сезон)

В глухом уральском посёлке, где ржавые трубы котельных свистят на ветру как забытые дудки, семнадцатилетняя Лика находит в колодце свёрток: керогаз, пачку писем 70-х и фото, где её давно пропавший отец стоит рядом с незнакомцем в чёрной маске охотника. Всё началось с того, что река выбросила на берег обгоревший чемодан с ключами от брошенной геологоразведочной вышки. Лика идёт туда — не из любопытства, а потому что мать, скукожившись у телевизора, шепчет: *«Он бы не уехал. Не смог бы»*.

Посёлок живёт по своим законам: здесь не задают вопросов, если видят следы шин на огороде после полуночи, а в школе учат, как распознавать ядовитые травы по снам. Чем больше Лика узнаёт о той экспедиции, где исчез отец, тем чаще на стёклах её дома появляются мутные отпечатки — будто кто-то в перчатках ищет вход. Соседи, обычно ворчливые, как моторы «Запорожцев», вдруг предлагают ей мёда, варенья, билеты в город — лишь бы она перестала рыться в архивах.

Но ключ-то работает. А в письмах — формулы, похожие на заклинания, и фраза: *«Они не люди после полудня»*. Что, если её отец не жертва, а часть того, от чего сбежал посёлок? И как верить матери, которая рвёт страницы из семейного альбома, пока Лика спит?

Последний кадр — она стоит на пороге вышки, где в ржавой печи лежит маска охотника, а сзади слышен скрип тормозов. Выбор прост: шагнуть в тень или захлопнуть дверь, зная, что тайна отца сожрёт её изнутри. Но как убежать, если каждый поворот грунтовки ведёт обратно — к реке, к колодцу, к глазам, которые смотрят из-под земли сквозь щели в гальке?