- Год выпуска: 2009
- Страна: Великобритания
- Жанр: Фильмы
- Продолжительность: 01:30
- Премьера (Мир): 2009-10-31
- Качество: WEB-DL
В заброшенном приморском посёлке, где волны точат скалы как старые обиды, сорокалетний Максим возвращается после двадцати лет молчания. Повод — анонимная записка, подброшенная в дверь его питерской квартиры: *«Они снова роют яму у маяка. Приезжай, пока не стёрли следы»*. На обороте — детский рисунок, где три палки-человечка держатся за руки, а четвёртый лежит в красной луже. Его прошлое здесь — ржавая ловушка. Старожилы шепчутся за спиной, будто ветер гудит в пустых бутылках «Столичной», а
Шанхай, ночь. Над небоскребами, словно рассечённые молнией, замирают тени гигантов — одни с рёвом прячут лица в металл, другие разрывают тишину ржавым смехом. Сэм Уитвики, студент с рюкзаком, полным конспектов и обугленных схем с Праймуса, пытается забыть войну, которая шепчет ему через сны: *«Ты видел слишком много»*. Но древние символы, впившиеся в память, как осколки Алспарка, не дают покоя — они ползут по учебникам, выжигают узоры на асфальте, будто Земля сама кричит о спрятанном сердце.
Ном, Аляска. Город, где зима выгрызает краски, оставляя только белое, чёрное и серое. Психолог Эбигейл Тайлер ведет прием в кабинете с треснувшим окном: сквозь щель пробирается вой ветра, будто пытаясь вырвать страницы её записей. Пациенты приходят с одними и теми же кошмарами — цифра 3:14, нечеловеческие силуэты за окном, парализующий ужас. Но их рассказы не сходятся в деталях. Как будто память — ненадёжный союзник. Её подталкивает не любопытство, а вина. Собственные ночи разбиты на осколки
Ленинградская область, 2009-й. Заброшенный военный полигон, где ржавые танки соседствуют с грядками картошки — местный майор Семён «Балу» Балунов, похожий на медведя в камуфляже, каждое утро начинает с переклички… своих трёх оставшихся зубов. Его спецназ — сборище неудачников: дембель-поэт, прапорщик-алхимик (его самогон плавит ложки) и связист, разговаривающий только с голубями. Их миссия? Охранять ящик с надписью «Секретно» от… самих себя. Но когда в соседнем лесу начинают пропадать
Сибирь, конец 90-х. Заброшенный геологический лагерь, где ржавые буры торчат из земли, как стрелы древних великанов. Семён, парень с фотоаппаратом «Зенит» на шее и тенью отца-исследователя за спиной, находит в развалинах барака чёрную плёнку: на ней — силуэты людей, которых нет на групповых снимках. Здесь каждый кадр врет. Соседи твердят, что пропавшие «уехали на север», но в их голосах — треск льда под ногами. Чем чаще Семён щелкает затвором, тем чаще в кадре возникают дыры в небе, будто
1973 год. Пригород, где осень пахнет жжёной фотоплёнкой и яблоками с соседского сада. 14-летняя Сьюзи Сальмон ловит мир в объектив самодельной камеры: трещины на асфальте, тень сестры в окне, отражение матери в витрине магазина — всё это её «заговорщики» против обыденности. Но однажды её снимки обрываются на полпути домой, за кукурузным полем, где земля внезапно проваливается в тишину. Её семья — отец с руками, вечно пахнущими клеем от макетов кораблей в бутылках, мать, прячущаяся за сигаретным
Лондон, наши дни. Стеклянные небоскрёбы ещё сверкают, но в переулках уже шелестят стебли — высокие, ядовитые, с шипами, будто выточенными из кости. Билл, биолог с шрамом через левый висок (последний эксперимент с триффидом), просыпается в больнице, забинтованный, под вой сирен снаружи. Его мир теперь — запах антисептика да голоса по радио, твердящие о «метеорном дожде». Но он знает правду: это не дождь. Это начало. Его толкает не героизм, а старый конверт в кармане — письмо от дочери, которую
В промерзшем городке, где фасады домов шелушатся, как старая краска, Анна ступает по хрустящему снегу — первый шаг за воротами колонии. Ее пальцы, привыкшие к тюремной решетке, теперь сжимают ключ от квартиры сестры, ржавый и холодный, будто слепок чужой жизни. Но там, за порогом, вместо объятий — фотография племянницы, которую она никогда не видела, и кресло-качалка, застывшее в позе немого укора. Почему соседи крестятся украдкой, когда она проходит мимо? Зачем в местной библиотеке вырваны
Начало: В бетонных лабиринтах тюрьмы, где свет ламп дрожит, как пойманная в ловушку птица, мужчина без имени просыпается с татуировкой на запястье — цифры, выжженные словно ожог от забытого кошмара. Его память — рваные клочья: вспышка моста, крик женщины, запах ржавчины и мокрого асфальта. Действие: Здесь вопросы гаснут быстрее спичек: охранники с лицами-масками, сокамерники, чьи истории вяжутся в узлы, и сломанные часы над входом, будто само время здесь — соучастник. Единственная нить —
В заснеженной долине, где ветер вырезает из льда лица забытых богов, живет Крод Мандун — варвар с голосом, от которого трескаются щиты, но с руками, вечно роняющими секиру. Его борода заплетена в косички-неудачницы, каждая — память о провале. Когда в деревню приходит слух, что Огненный меч, способный растопить вечную зиму, спрятан *в пещере, куда даже тени боятся заглядывать*, Крод решает, что это его шанс. Но здесь не спасают миры — здесь доказывают, что ты не посмешище, даже если твой лучший
На краю Балтийского моря, в 60-е, молчаливый островок хранит секреты под слоем солёного ветра и пепла. Здесь Лора, бывшая жительница, возвращается после смерти матери — не прощаться, а найти ответы. В старом маяке, где трескаются стены от лжи, она находит коробку с письмами: все адресованы ей, но никогда не отправлены. Чернила выцвели, а фразы обрываются на полуслове, будто кто-то вырвал страницы, испугавшись собственных признаний. Остров живёт по своим законам: вопросы о прошлом тут тушат
Сибирь, 1994-й. Алёше пятнадцать, и его лето — это ржавые гвозди в досках старого сарая, где под грудой шинелей с выцвевшими звёздами он находит потрёпанный блокнот. Замшелые страницы пахнут бензином и полынью, а между ними — схема подземных ходов, упирающихся в контур школы. Но главное — подпись: «ОСО-47», словно позывной призрака. Деревня молчит. Соседи крестятся, когда Алёша спрашивает про «особистов», а дед внезапно чинит калитку, которую десять лет не трогал. Карта становится ключом к