- Год выпуска: 2022
- Страна: Аргентина
- Жанр: Фильмы
- Продолжительность: 01:32
- Премьера (Мир): 2022-09-20
- Качество: WEB-DL
В приморском городке начала 2000-х, где ржавые корабли спят на отливе, а волны шепчут сплетни в трещины бетонных волнорезов, 17-летняя Лина находит в старом маяке конверты с письмами, адресованными… ей. Чернила выцвели, но подпись — имя её подруги, исчезнувшей три года назад. А ещё — схему подземных ходов под рынком, где торгуют крабами и тишиной. Лину гонит не любопытство, а вина: последний разговор с подругой оборвался её же колкой шуткой. Но в городе, где каждый двор притворяется глухим, а в
- Год выпуска: 2022
- Страна: Аргентина
- Жанр: Сериалы
- Продолжительность: 00:30
- Премьера (Мир): 2022-11-04
- Качество: WEBRip
В палате психиатрической клиники под утро, где свет люминесцентных ламп сливается с сизой дымкой за окном, Саша — человек с глазами, словно выжженными солью, — встречает Катю. Её улыбка трещит, как лед на луже: красиво, но под ней — пустота. Их свела не терапия, а странный ритуал: каждую ночь она оставляет на подоконнике записки, закрученные в обёртки от таблеток. «Кто ты, если даже своё имя ненавидишь?» — спрашивает одна из них. Сашу гонит не любопытство, а страх повторить прошлое — тот день,
В сибирской деревне, где зимние метели стирают границы между прошлым и настоящим, шестнадцатилетний Алёша находит в ржавой бочке из-под солярки дневник — замшелые страницы пахнут бензином и полынью, а в разводах чернил проступают контуры радиотанка, затерянного в тайге. Его старший брат исчез три года назад, оставив лишь обрывки фраз в блокноте: «Они не хотят, чтобы мы слышали». Теперь Алёша, срывая голос в крике, который никто не замечает, собирает пазл из обрывков эфирных помех, старых
- Год выпуска: 2022
- Страна: Аргентина
- Жанр: Фильмы
- Продолжительность: 01:29
- Премьера (Мир): 2022-11-25
- Качество: WEB-DL
На краю умирающего уральского городка, где ржавые трубы бывшего завода шепчутся с ветром, тридцатилетняя Ирина разбирает вещи умершего отца. В кармане его старого кителя — карта, нарисованная на обороте фотографии 1983 года: подземный бункер, помеченный крестом там, где сейчас лишь болото да покосившиеся кресты заброшенного кладбища. Отец, молчаливый ветеран-«афганец», десятилетиями сторожил поросший бурьяном склад на окраине, но перед смертью вдруг начал рыть ямы во дворе, словно пытался
В приморском городке конца 80-х ветер с рыбацких доков носит запах ржавой стали и йода. Вера, вернувшаяся после десяти лет молчания, разгружает ящики в порту и натыкается на заклепанную капсулу — внутри письма на папиросной бумаге, подписанные почерком её пропавшего отца. Местные шепчутся о «проклятых рейсах», но в кафе у причала внезапно стирают со стен фотографии тех, кто задаёт вопросы. Её толкает не любопытство, а ярость: в детстве ей сказали, что он бросил их. Теперь каждая строница
В промозглом уральском городке, где чахлые пятиэтажки тонут в ржавой пыли заброшенного завода, девятнадцатилетняя Вера роется в отцовском гараже. Не его ли грубые пальцы оставили кляксу мазута на обороте фотографии — той самой, где он стоит у ворот предприятия с выцвевшей табличкой *«Доверяй, но проверяй»*? Пропал он неделю назад, но милиция лишь переглядывается: «Сам виноват — лез, куда не просят». А вот странный ключ в конверте с госпечатью, спрятанный под плиткой в ванной, ведёт её прямиком
Начало: В затерянном среди уральских гор городке, где улицы ночью вымирают к полуночи, а фонари мерцают, будто знают больше, чем говорят, 23-летняя Вера роется в пыльных коробках после смерти отца. Деталь: Между старыми чертежами мостов она находит конверт с ключом и фотографией матери, которую все считали сбежавшей двадцать лет назад. Но на обороте — дата, совпадающая с сегодняшним днём. Мотивация: Отец десятилетиями твердил, что мать бросила их, но теперь Вера замечает: в его дневниках строки
На краю камчатского посёлка, где волны дробят чёрный песок в стекло, Ира-огранщица с дрожью в левой руке находит в треснувшем алмазе записку: «Твой отец не утонул». За ней — слепое окно мастерской, запах морской капусты и ржавчины, тихий сговор старых ювелиров, хранящих *одеяние*, что обращает камни в кожу, а правду — в шепот. Ей мешает не страх, а упрямство: каждый шов на том артефакте — как её собственные шрамы, напоминающие о детском пожаре. Чем ярче становятся видения в изумрудах (женский
В рыбацком посёлке на краю камчатских скал, где волны дробят о берег спутниковый мусор, Лика возвращается после смерти отца — астронома-затворника. Его заброшенная обсерватория, проржавевший купол в паутине кабелей, хранит не звёздные карты, а криптограммы: созвездия, которых нет на небе. Каждая страница в его блокнотах — будто пробита иглой, а чернила воняют озоном и сушёной камбалой. Посёлок шепчет, что её отец сошёл с ума, выслеживая «свет с опозданием» — сигналы от мёртвых звёзд. Но Лика
На краю чилийского побережья, 1976. Холодный ветер с Тихого океана выстукивает ритм по крышам вилл, где за шторами из гипюра прячутся взгляды. Кармен, жена врача с безупречными манерами, ремонтирует старую церковь — краской замазывает трещины в сводах, словно в собственной жизни. Но всё меняется, когда в её дом вносят юношу с пулей в плече: запах лекарств, крови и морской соли смешивается в воздухе, как предвестник бури. Ей велят спрятать его. *«Это наш долг»*, — шепчет священник, но в его
Сибирь, 1994. Алёша, пятнадцать лет, руки в царапинах от попыток вскрыть ржавый сундук в бабушкином сарае. Внутри — потёртый дневник с картой, где крестиком помечена заброшенная шахта за рекой. Замшелые страницы пахнут бензином и полынью, будто автор бежал от пожара, сжимая их в кулаке. Но страннее другое: в записях упомянута мать Алёши, которая, по словам деревни, «сгорела от стыда» ещё до его рождения. Деревня живёт по негласным правилам: не спрашивай о прошлом, не подходи к реке после
В шахтёрском посёлке, где стены домов пропитаны угольной пылью, а воздух густеет от запаха серы, 19-летняя Вера находит в заброшенной штольне потёртый жетон с выцарапанным чужим именем. Её отец, проходчик с 30-летним стажем, молчит, будто рот забит породой, но Вера видит — его руки дрожат, когда она спрашивает о прошлом шахты. Посёлок живёт по своим законам: здесь не задают вопросов, не поднимают пластов, глубже метра. Но когда в штреках начинают пропадать инструменты, а на стенах появляются