
Живой (2022)
На краю обрывистого норвежского фьорда, в маяке, где часы остановились в 1987-м, Мартин — бывший спасатель с руками, изъеденными шрамами от льда — ловит в эфире голос. Не запрос о помощи, а детскую считалку, ту самую, что пела его дочь в последний вечер перед штормом. Рация шипит, будто дышит в трубку, а за окном туман вьётся, как дым от костра, которого никто не разжигал. Местные шепчут про «голоса из трещин» и крестятся, глядя на море, но Мартин копает глубже: зачем в старом журнале маячной