Цитадель: Хани Банни (1 сезон)

В приморском городке, где улицы пропитаны запахом гниющих водорослей и солярки, Ира — механик с даром возвращать к жизни мёртвые моторы — находит в бензобаке ржавого «Урала» устройство, напоминающее гибрид радиолампы и морского ежа. Его корпус покрыт стёртыми символами, а едва уловимый гул отдаётся в костях, будто приливная волна. Но страннее всего — сны. Каждую ночь Ира видит берег, усыпанный битыми ракушками, и силуэт женщины в плаще, слишком похожий на мать, исчезнувшую десять лет назад.

Городок, зажатый между морем и заброшенным заводом, живёт по своим законам: не задавай вопросов о ржавых якорях на крышах, не выходи в туман после полуночи. Но когда устройство начинает «оживлять» не только двигатели — часы в мастерской идут вспять, а волны выносят на пирс обломки кораблей, которых никогда не существовало, — молчание старейшин становится глухим барьером. Чем больше Ира встраивает странные детали в свои изобретения, тем яснее чувствует: кто-то следит через мерцание ламп, а в рации слышны шёпоты на языке, который она *почему-то* понимает.

Мешает не только прошлое — отец, бывший военный гидроакустик, яростно уничтожает её записи, бормоча о «долге». Но разве долг — это хоронить правду? Когда Ира обнаруживает, что все туннели под заводом ведут к подводной пещере, где гул устройства сливается с рёвом чего-то огромного, выбор становится неизбежным: довериться ли отцу, который десятилетия стирал память, или довести до конца то, что начала мать, рискуя разбудить то, что городок так старательно усыплял?

P.S. *Запах тут важен: паяльная лампа пахнет не оловом, а йодом, будто паяльник опускали в море. И да, никогда не спрашивай, почему в библиотеке нет ни одной карты, новее 1982 года.*