Двадцатилетние (1 сезон)

Петербург, осень 2010-х. Дождь барабанит в стёкла общаги, где Лёша, студент-философ с татуировкой Кафки на ребре, ночами склеивает из окурков и конспектов новую реальность. Его подруга Юля, хрупкая как стекло виолончелистка, однажды исчезает после репетиции, оставив в раздевалке лишь потёртый блокнот с надписью: «Не ищи — станет хуже». Страницы испещрены шифром из нотных знаков и координат, ведущих к заброшенной лаборатории на окраине города, где когда-то экспериментировали со звуком, способным стирать память.

Чем глубже Лёша погружается в лабиринт Юлиных секретов, тем чаще его собственное прошлое отвечает эхом: детские снимки с отцом-физиком, погибшим при странных обстоятельствах, внезапно обретают новые детали. Даже друзья, обычно шумные и бесшабашные, замолкают при вопросах о лаборатории, а в коридорах общаги появляются незнакомцы в чёрном, будто тени из старых негативов.

Сможет ли Лёша разорвать паутину молчания, не став частью той тишины, что годами хоронила правду под слоем лжи и фортепианных аккордов? Или его собственная одержимость — всего ещё один эксперимент, где он и подопытный, и учёный?