Зембилли (1 сезон)

В рыбацком посёлке на краю норвежских фьордов, где рассвет тонет в тумане как монета в смоле, Лина разбирает ящики отца-океанолога. Меж водорослей и сломанных компасов — плёнки с записями глубин: на них что-то *движется* против течений, огромное и бесформенное, будто сама тень океана ожила. Местные шепчутся о «Зембилли» — то ли мифе, то ли предостережении, — но когда Лина спрашивает впрямую, старейшины кажутся ей волками в свитерах из овечьей шерсти.

Её подталкивает не любопытство, а тихий гнев: отец умер с кляпом во рту — его лабораторию сожгли, а дневники искромсали ножницами. Теперь по ночам она ловит радиосигналы, где за шумом волн проступает мелодия, похожая на китовую песню… если бы киты пели на забытом языке. А ещё — следы на песке: не отпечатки, а *выжженные* узоры, будто кто-то чертит карты раскалённым шилом.

Чем ближе Лина к разгадке, тем чаще соседи «забывают» её лодку у причала или подбрасывают в почтовый ящик мёртвых медуз, прозрачных, как угрозы. Даже её младший брат, всегда смеявшийся над суевериями, теперь мнёт кепку в руках и бормочет: «Они не хотят, чтобы мы помнили. Не лезь».

Но как остановиться, если вчера, нырнув за брошенным якорем, она увидела в толще воды *глаза* — не морского зверя, а чьи-то слишком человеческие, широко открытые, полные… надежды? Или голода?

Сможет ли Лина заставить фьорды заговорить — или они, как и люди, предпочтут навсегда захлебнуться молчанием?