Ворона (1 сезон)

В заброшенном шахтерском поселке за Полярным кругом, где снег даже весной хрустит как битое стекло, Вера разбирает вещи умершего деда и находит коробку с кинопленкой. На ней — отец, исчезнувший десять лет назад, стоит у входа в штольню, которую поселенцы спешно завалили бетоном. Пленка пахнет ржавой водой и соляркой, а в титрах — чужие имена.

Дед перед смертью шептал о «пороге», который нельзя тревожить, но Вера замечает, что карты в его дневнике смещены: под озером с черной водой есть контур лабиринта. Местные, потухшие взглядом, твердят, что геологи «нарылись не в своем слое», а брат Веры, опустошая стакан за стаканом, бросает: «Отец сам полез туда, где свет не живет».

Каждую ночь во дворе кто-то рисует на снегу спирали, а в радиоэфире — только гул, будто что-то тяжело дышит у микрофона. Когда Вера решает спуститься в шахту, старик-сосед молча кладет перед ней нож с рукоятью из вороньей кости. «Они не любят чужих», — бурчит он, не поднимая головы.

Но самое странное — в кадрах пленки кто-то еще. Человек в капюшоне стоит за спиной отца, и его силуэт повторяется в толпе на единственной уцелевшей фотографии поселка... 1953 года.

Сможет ли Вера остановиться, если каждое «нельзя» звучит как эхо отцовского голоса из прошлого?