Костяное лицо (2025)

В глухой сибирской деревне, где зима 1996 года застыла во льдах и ржавых тракторах, 16-летний Алёша находит в подполе бабушкиного дома потрёпанный дневник. Его страницы, пропитанные запахом бензина и полынью, склеивают чьи-то высохшие слёзы и схему шахты, которой нет на картах. Но деревня помнит. Соседи, потухшие, как уголья, шипят: *«Не рыпай прошлое»*, а старуха-соседка крестит воздух, глядя на журавлиный след у его порога.

Алёша ищет отца, исчезнувшего год назад — не в тайге, а в тишине, будто стёртого ластиком. Карта ведёт к заброшенному руднику, но ключи от ворот там уже тридцать лет висят на поясе глухого сторожа, который каждую полночь вышагивает к реке, словно отмеряя шагами чью-то вину. Чем ближе Алёша к разгадке, тем явственнее в окнах мелькают чужие силуэты, а тени сосен ложатся на снег слишком уж похоже на рога.

Сможет ли он отличить, где кончаются людские секреты и начинается то, что старше крестов на кладбище? Или станет ещё одним голосом в вое ветра, что деревня зовёт *«костяным пением»*?