Кровные узы (2025)

В приморском городке конца 90-х, где волны выбрасывают на берег обломки советских кораблей, 17-летняя Катя находит в треснувшем кинопроекторе плёнку. Мерцающие кадры пахнут ржавчиной и йодом: на них люди в её же куртках и шапках разыгрывают сцены, которых нет в памяти города. А потом она видит женщину с родинкой под глазом — точь-в-точь как у матери, исчезнувшей десять лет назад.

Здесь нельзя громко говорить о мёртвых, а по вечерам старики запирают окна ставнями, словно боятся не моря, а собственных теней. Когда Катя начинает спрашивать о плёнке, в её рюкзаке исчезают кассеты, а на стене дома появляется синяя краска — метка, которую стирают до рассвета. Чем чаще она включает проектор, тем явственнее повторяются жесты соседей: рыбак заламывает руки, как мужчина на экране перед прыжком в воду, а аптекарша шепчет те же слова, что и актриса в кадре...

Смогла бы её мать остановить плёнку — или стала её финальным кадром?