Женщины Нискавуори (1938)

1938 год. Финляндская глушь, где снег по весне не тает, а впивается в землю кристаллами льда. В старом амбаре Ловииса, дочь последней хозяйки Нискавуори, находит письма, зашитые в подкладку материнской шубы — чернила выцвели, но почерк яростный, будто царапающий бумагу. Каждую ночь она расшифровывает строчки под треск дровяной печи, а за окном тени прабабок в чёрных платках словно следят: *доигралась*...

Её подгоняет не любопытство, а страх. Матка (так здесь зовут главу рода) теряет память, бормоча о «долге крови», а в деревне шепчутся о проклятии Нискавуори — будто все её женщины платят жизнью за урожай да крепкие стены. Но Ловииса верит в рацио, в новые тракторы и выборы в сейм... пока не узнаёт, что каждая из её предшественниц оставила в семейной хронике пустую страницу — одинаковую, как могильные плиты.

Чем упорнее она ищет ответы, тем чаще соседи приносят на порог вороньи перья (старая примета: к молчанию), а младшая сестра вдруг сжигает дневник, крича, что «они не имеют права». Даже жених, ради которого Ловииса готова была бежать в Хельсинки, теперь твердит о «вашей семейной болезни», избегая взгляда.

Но главная загадка — почерк в письмах меняется. То это юная невеста, дрожащая от страха, то — чей-то мужской голос, вшитый между строк. А ещё... запах. Сера и морошка — как в лаборатории её покойного отца, который так и не закончил свою «работу».

Сможет ли Ловииса поверить, что тайна Нискавуори — не цепь, а ножницы, и резать придётся по живому?