Человек-зверь (1938)

В глухом уголке французской провинции, где река Луара обнимает каменные мосты, затянутые утренним инеем, Жан — юноша в потёртом пиджаке с чернильными пятнами — роется в архивах старой ратуши. Его пальцы дрожат не от холода: каждое упоминание фамилии «Лантье» в пыльных документах будто обжигает кожу. Здесь, где даже часы на башне отстают намеренно, чтобы замедлить ход сплетен, его семью помнят иначе. Не как меценатов, а как тех, чьи тени длиннее вековых дубов.

Поводом стал старый конверт с обугленным краем, найденный в кармане умершего отца, — внутри билет на поезд до Парижа датированный днем, когда на соседней ферме бесследно исчезла девушка. Теперь Жан, нарушая тихий сговор молчания, задаёт вопросы. Но чем упорнее он ищет, тем чаще натыкается на стены: соседи крестятся, едва заслышав фамилию, аптекарь вдруг забывает, как звали ту самую пропавшую, а в церковных книгах кто-то вырвал страницу...

Между тем, в его снах всё чаще возникает образ волка — не дикого, а прирученного, с цепью на шее, что звенит на ветру как колокол. Просыпаясь, Жан находит на подоконнике следы грязи, словно кто-то часами наблюдал за ним из сада.

Сможет ли он отличить правду от лжи в этом танце полутонов, где даже родная мать отворачивается, поправляя кружевную шаль — ту самую, что пахнет миндалем и страхом?