Великий перелом (1945)

Ленинград, октябрь 1945-го. На Васильевском острове, в квартире с выбитыми взрывом окнами, медсестра Вера разбирает книги погибшего отца — и между пожелтевших страниц «Войны и мира» выпадает ключ от подвала, которого нет на плане дома. На нем — выцарапанная дата: *завтра*.

Она привыкла спасать, а не искать. Но здесь всё кричит обманчивой тишиной: соседи шепчутся о «ночных экскаваторах», вывозящих грунт к Неве, а вчерашний раненый, узнав о ключе, выписывается из госпиталя, оставив на простыне пятно машинного масла. Чем ближе Вера к разгадке, тем чаще на лестничной клетке слышит шаги в ритме азбуки Морзе — будто кто-то предупреждает. Или просит о помощи.

Стены подвала покрыты схемами тоннелей, которых не должно быть. А в углу — детская кукла в форме санитарки, с лицом, словно списанным с Веры. Кто играл в эту игру десять лет назад? И почему теперь, когда она держит в руках нить правды, так хочется ее отпустить?

Но как замкнуть круг, если единственный, кто верит её бреду, — немецкий военнопленный с фотографией того же подвала в альбоме? И выбрать между памятью о войне и войной за память...