Скорая помощь (1949)

В промозглом московском гараже 1949 года фельдшер Вера находит в аптечке пузырёк с чужой фамилией, выцарапанной будто ножом. Её бригада — усталые ангелы в прожжённых халатах — мчится сквозь дворы-колодцы, где боль прячется за железными дверями. Но тут — шёпот старухи в полуобвалившейся коммуналке: *«Он же живой был, когда их машина уехала…»* — и исчезнувший пациент, о котором нет записей.

Вере мешает не бюрократия, а память: брат-санитар пропал без вести под Сталинградом, а теперь её кожа холодеет под униформой, будто шинель до сих пор лежит в сугробе. Чем чаще она задаёт вопросы, тем чаще начальство отправляет бригаду на дурацкие вызовы — к чиновникам с мнимым давлением или к «срочным родам» в пустые квартиры.

Один поворот: подлинные истории больных сходятся в точке на карте — полузаброшенном институте за кольцом товарных станций. Другой: водитель Николай, обычно бросающий шутки как гранаты, молча стирает следы шин на снегу.

Станет ли Вера слушать хриплый голосок в трубке, зовущий её туда, где даже фонари горят вдвое тусклее? Или доверится листу с печатью, утверждающему, что здания на той улице… не существует?

*P.S. Запахи здесь — персонажи: йод перебивает вонь дешёвого одеколона, а на заднем сиденье «скорой» пахнет то ли лекарствами, то ли страхом.*