Из первых рук (1958)

Ленинград, 1958. На столе в редакции, заваленном пожелтевшими газетами, журналист Виктор натыкается на письмо — чернила выцвели, конверт прожжен по краям, будто его спасли из огня. Отправитель — человек, которого он похоронил десять лет назад. Город, только начавший залечивать военные шрамы, вдруг сжимается: в переулках за ним следят тени в одинаковых плащах, а в архивах исчезают целые папки. Чем ближе Виктор к разгадке, тем явственнее скрип паркета в его коммуналке по ночам — будто кто-то переставляет мебель, стирая следы.

Его подталкивают не улики, а тишина: коллеги отводят глаза, упоминая «дело Шумилова», любовница шепчет *«перестань рыть»* в порыве страха, а не нежности. Даже чай в его стакане горчит странно — будто листья месяцами хранили рядом с цианидом.

Один поворот — фотография в детской книжке, где лицо пионера аккуратно вырезано ножницами. Другой — сломанный замок на даче под Зеленогорском, где в подвале пахнет свежей известью, хотя дом брошен с войны.

Сможет ли он напечатать правду, если каждая буква в рукописи обрастает шипами, а типография внезапно «закрывается на ремонт»? И стоит ли верить женщине из прошлого, чьи письма пахнут не духами, а лекарствами из психушки — или это просто ловушка, где приманкой стало его имя?