Крик и снова крик (1969)

На краю уральского леспромхоза, где снег даже весной хрустит как сахар, радистка Ирина ловит в эфире голос, назвавший её по имени. Но частоту тут же глушат — резко, будто захлопывают крышку гроба.

Её отец, инженер-акустик, исчез год назад, оставив лишь блокнот с формулами, от которых звенит в висках. Теперь кто-то рисует те же символы мелом на брошенных бараках, а в телефонной будке шепчут: *«Он выбрался. Ты — следующая»*.

Здесь знают, как молчать: бригадиры сжимают губы, будто зашили их проволокой, а в клубе по вечерам крутят фильмы с вырезанными сценами. Чем ближе Ирина к старой лаборатории в тайге — тем чаще сны настигают её средь бела дня: ржавые динамики в кронах сосен, голос отца, спрессованный в белый шум.

Сможет ли она отличить правду от эха — или станет ещё одним потерянным сигналом, зарытым под берёзами с безымянными метками?..

*P.S. Замшелые динамики в её наушниках пахнут озоном грозы, а в паузах между словами — детская считалка, спетая наоборот.*