Заяц в норе (1969)

В заснеженной деревне за Полярным кругом, где зима длится девять месяцев, Лида — бывшая радистка с руками, израненными морзянкой, — возвращается в покосившийся дом отца после его странной смерти. В его кабинете, под слоем льда на окне, она находит журнал с пометками «проект “З-9”» и детскими рисунками зайца, вписанными в чертежи бункера...

Ее подстегивает не просто любопытство: в этих схемах она узнает почерк брата, исчезнувшего в том же тоннеле десять лет назад. Но деревня, словно сговорившись, твердит, что тоннеля не было, а в метельных ночах шепчутся о «белых зайцах» — тех, кто уходит в снег и не возвращается. Чем больше Лида расшифровывает отцовские коды, тем явнее цифры из журнала совпадают с координатами аварий на местной ТЭЦ, где теперь рвутся трубы, будто кто-то под землей долбит ломом...

Мешает не только холод: ее прошлое здесь — клубок обид и недоверия. Зачем отец учил ее взрывать динамит в 12 лет? Почему сосед-геолог, когда-то влюбленный в нее, теперь прячет под полушубком фото ее брата с датой *вчерашнего* дня?

Один поворот: страницы журнала, пропитанные машинным маслом и смолой, вдруг начинают *самостоятельно* дополняться — чужим почерком, будто кто-то ведет диалог через время...

Второй поворот: в бункере, куда она спускается с фонарем и кастетом (подарок отца), она находит детский свитер — ее вязки, — хотя брат исчез до того, как она научилась вязать...

Финал вопроса: Лида стоит у входа в тоннель, где стены дышат на нее теплом, как живое существо, а в руке — ключ от «З-9». Но доверять ли голосу в рации, который зовет ее «сестренкой», если единственное, что передал брат перед исчезновением, было: *«Не верь моим словам»*?..