Чистыми руками (1972)

В разгар хрущёвской оттепели, среди бесконечных коридоров облупившейся прокуратуры, молодой следователь Виктор носит в кармане потёртый блокнот с одной фразой на обложке: «Не запятнать». Город, ещё пахнущий гарью войны и свежей штукатуркой хрущёвок, шепчет сплетнями за его спиной — будто ржавые трубы в стенах. Расследуя кражу партийных документов, он натыкается на цепочку подписей, где каждое имя — словно петля на шее того, кто рискнёт их произнести.

Его двигает не долг, а тихий стыд: отец, исчезнувший в мясорубке 37-го, оставил после себя лишь пятно в личном деле. Но здесь правда — как ртуть; чем тщательней собираешь её, тем больше отравляешь себя. Свидетели замолкают, едва заслышав шаги за дверью, а коллеги вдруг вспоминают о «неотложных делах» в соседнем кабинете. Даже любовь Виктора, машинистка Лида, печатает протоколы с дрожью в пальцах — будто клавиши пишущей машинки обжигают.

Однажды в архиве, под стопкой дел о «вредителях», он находит фотографию: мужчина в разорванном пиджаке стоит спиной к расстрельному рву. На обороте — детский почерк: *«Папа, они соврали?»*

Сможет ли Виктор сжечь этот снимок, чтобы спасти Лиду, или именно он станет спичкой, от которой вспыхнет весь этот карточный домик из молчания и страха?