Аппассионата (1974)

Ленинград, 1974. За окном хрущевки воет метель, а Нина, пианистка с руками в вечных царапинах от рояля, разбирает вещи покойной бабушки. В старом чемодане, пахнущем лавандой и керосином, она находит ноты — *Аппассионату* Бетховена, испещренную пометками на полях: цифры, даты, обрывки фраз *«они слышали, но молчали»*. Каждая страница будто обжигает пальцы.

Вечером, после репетиции в консерватории, к ней подходит седой скрипач, которого все зовут *«Призраком»*. «Твоя бабушка играла это в блокаду, — шепчет он, — но после концерта стерли все записи. И всех, кто аплодировал». Его слова растворяются в скрипе двери.

Нина втягивается в игру: шифры в нотах ведут к заброшенной филармонии, где эхо войны все еще живет в треснувших стенах. Но чем громче она играет *Аппассионату*, тем чаще в ее почтовом ящике появляются обгоревшие страницы дневников — чужих, но с ее именем. Соседи-музыканты внезапно отводят глаза, когда она проходит по коридору, а в телефонной трубке слышен только хриплый счет: *«…семь, восемь, девять…*

Сможет ли Нина сыграть финальный аккорд, если знает, что за правду придется заплатить тишиной?

*P.S. Представь: рояль в пустом зале, черно-белые клавиши под пальцами, а за кулисами — чье-то дыхание, синхронное с метрономом.*