Сказ про то, как царь Пётр арапа женил (1976)

Петербург, 1723 год. Ледяные ветра с Невы секут щеки, а во дворцах — жар от интриг и смолы, что каплет с моделей царских кораблей. Ибрагим, арап Петра Великого, в бархате и орденах, но с кожей, что отливает как старый пистолет при свете люстр. Его шутки острее шпаг, но в зеркалах за спиной — шепот: *«гость»*, *«диковинка»*, *«не наш»*.

Царь, грубый и отеческий, хочет вплести его в узор русской знати — женить на холодной красавице с глазами как февральские озера. Но как обнять ту, чьи предки веками целовали кресты, когда твои — целовали солнце над дюнами? Ибрагим пишет письма в Париж бывшей возлюбленной, но чернила мерзнут, слова кривятся — будто сама Россия не дает прорости чужим корням.

А вокруг — шелест: бояре ставят на отказ невесты, аптекарь подмешивает в вино сны о джунглях, а в порту грузят корабль, чей капитан знает дорогу к берегам, где Ибрагима звали другим именем. Сможет ли он сжечь корабли — даже те, что шумят в его крови? Или петровская «семья» — лишь клетка с позолотой, где даже попугая научат петь «Боже, царя храни»?

(Запах здесь важен: лед тает в бокалах, пахнет дегтем, розами и чем-то далеким — вроде имбиря, которого никто не привозил.)