В начале славных дел (1 сезон)

Москва, 1680-е. Дым кузнечных горнов вьётся над срубами, как дьявольский хоровод, а шестнадцатилетний Пётр — выше всех на голову, но ниже бояр в их парчевых опахалах — рвёт затянутые золотом рукава, чтобы втиснуться в голландский камзол. Его пальцы, вечно в смоле и чернилах, ищут не корону, а циркуль: он помешан на зубчатых шестернях, артиллерийских стволах, запахе свежеструганного дуба. Но за каждым его шагом тенью ползёт шепоток: *«Царь-плотник»* — то насмешка, то проклятье.

Когда стрелецкий бунт выплёскивает кровь на ледяные мостовые, а иноземные мастера внезапно исчезают с верфей, Пётр понимает: его «игрушки» кому-то страшнее войны. Чем яростнее он рубит топором по скрипучим лесам корабля, тем чаще бояре в покоях крестят рот замшелыми рукавами — будто слова, а не порох, могут взорвать Кремль.

Но как строить флот, если волны Невы еще не твои, а каждое весло в руках — словно кинжал у горла? Сможет ли царь, знающий язык шлюзов и якорей, разгадать язык заговоров — или его мечта уплывёт, как щепка в чёрной воде?