Мари — кукла (1976)

Токио, 1976 год. В пыльной витрине антикварной лавки кукла Мари ждёт нового хозяина: её фарфоровые пальцы застыли в полужесте, будто она вот-который век пытается что-то вспомнить. Её стеклянные глаза отражают не лица прохожих, а странные блики — то ли уличные фонари, то ли огни давно сгоревшего дома на окраине.

Художник-неудачник Кадзуо, нашедший её среди груд хлама, сначала смеётся над слухами: *«оживает, если в полночь шепнуть ей имя прежней хозяйки»*. Но когда по ночам краски на его холстах начинают выцветать, оставляя лишь оттенки пепла, а в дожде за окном мерещатся шёпот *«верни»*, он копает глубже. Архивы шепчут о пожаре 1952-го, где исчезла девочка с именем Мари, а нынешние соседи внезапно вспоминают срочные дела, едва он заговаривает о кукле.

Чем чаще Кадзуо рисует её — тем отчетливей на полотнах проступает чей-то силуэт за его спиной. Краска пахнет теперь не скипидаром, а дымом, и кисти оставляют на холстах шрамы, будто обугленные пальцы.

Сможет ли он остановиться, пока Мари не стала единственным зрителем его картин — и единственной правдой?